Символ любви - Страница 27

Джанин неожиданно понравилась эта безумная идея. Почему бы и нет?

– Хорошо, – сказала она, – мы пойдем в твое секретное место, немного понаблюдаем за тем, что делается на празднике, а потом ты ляжешь спать. Книжки на сегодня отменяются. Обсуждению это не подлежит, – прибавила она, видя, что девочка уже готова вступить в пререкания. – Иди надень халат.

Фиби побежала в свою комнату, и Джанин поймала себя на том, что с нетерпением ждет ее возвращения.

Через несколько минут они уже шли по коридорам и переходам замка. Джанин, которая до этого успела ознакомиться только с малой частью здания, не уставала поражаться обилию массивных дверей, которым была, наверное, не одна сотня лет, и множеству винтовых лестниц. Очень скоро она поняла, что сама уже не найдет дороги назад.

Фиби же чувствовала себя в замке как рыба в воде. Она не только уверенно шла вперед, но и рассказывала о том, мимо чего они проходили.

– Вот эта комната раньше была темницей… Эта тоже… А вот эта – камерой пыток. Теперь здесь стоит помпа и нагреватель воды для бассейна. А вот в этой стене по легенде мой прапрапрадедушка заживо замуровал свою жену за то, что она родила ему пять дочерей подряд… Ты не бойся, няня, просто мы сейчас в подвальной части замка. Другого пути нет. Я тут все укромные уголки знаю… Вот сейчас поднимемся по этой лестнице – говорят, в полнолуние здесь бродит призрак замурованной жены – и окажемся на первом этаже. Теперь войдем в эту дверь и снова поднимемся… Осталось совсем немного…

Вскоре они действительно оказались у цели. Это была небольшая галерея над тем самым залом, где проходило торжественное открытие благотворительного мероприятия. Ее закрывали огромные свисающие с потолка драпировки. Но если сесть на корточки и чуть-чуть раздвинуть ткань, то можно было увидеть все, что творится в зале, и при этом остаться незамеченным.

– Молодчина, – улыбнулась Джанин. – Давай посмотрим.

Они сели на край драпировки, лежащий на полу, и стали наблюдать. Внизу, в большом зале, под приглушенные звуки музыки, исполняемой струнным квартетом, не спеша передвигались мужчины в смокингах и женщины в вечерних платьях. Из своего укрытия Джанин могла видеть блеск дорогих украшений на их шеях и запястьях. Между этими мужчинами и женщинами деловито сновали слуги с подносами, уставленными бокалами с напитками. Слуги были одеты во все белое и напоминали Джанин муравьев: с серьезным видом двигались по одним им известным маршрутам и никогда не сталкивались.

– Смотри, няня, вон дедушка Коннор, – прошептала Фиби.

Джанин проследила за ее взглядом. Лорд Макензи разговаривал с каким-то высоким черноволосым мужчиной, должно быть партнером по бизнесу.

– А вон тетя Элизабет. А там дядя Уолтер. Видишь, рядом со светловолосой девушкой?

Ветреный молодой человек с веселым видом шептал что-то на ухо некоей миловидной особе.

– А где же тетя Мэрианн? И папа? – спросила Фиби, внимательно разглядывая собравшихся внизу.

– Не там ищешь, родная, – раздался за их спиной спокойный голос Малколма.

Джанин замерла, не смея повернуться. Какой стыд! Малколм, видимо, уже некоторое время за ними наблюдал. Хорошего же теперь он будет мнения о няне, которая поощряет такие сомнительные выходки своей подопечной!

Фиби вскочила на ноги.

– Я хотела посмотреть на праздник и показала няне, как сюда попасть, – тихо сказала она, стараясь не глядеть на отца.

– Гмм…

Джанин тоже поднялась. И хотя чувствовала себя как провинившаяся школьница, все же нашла в себе мужество посмотреть Малколму в глаза.

– Мы с Фиби договорились, что вместо того, чтобы читать на ночь книжку… немножко посмотрим, что тут происходит, и ляжем спать…

– Гмм…

– Малколм, ведь вы, не очень рассердились? Просто я подумала…

– Я не рассердился, – сказал он, сверля взглядом дочь.

Джанин, испугавшись, что девочке сейчас достанется за проделку, поспешила взять ее за руку.

– Я отведу Фиби в спальню.

– Подождите, – остановил ее Малколм, – у меня приготовлен для нее сюрприз. – Он сделал жест рукой, и на галерею вошел слуга, который расстелил на полу скатерть и поставил на нее несколько тарелок с едой и бокалов с соком. – Как я могу жертвовать что-то детям-сиротам, не накормив собственную дочь?

Пока Фиби наслаждалась принесенными лакомствами, Малколм налил в два бокала вино из непонятно откуда взявшейся бутылки. Один бокал он подал Джанин.

– Предлагаю тост за двух новоявленных шпионов, – с улыбкой произнес он, и Джанин слегка покраснела. – Вы знаете, сегодня в зале присутствует начальник Разведывательного управления Шотландии. Он, кстати, мой близкий приятель. Могу вас с ним познакомить. Ему нужны такие предприимчивые сотрудники.

– Напомните мне об этом, когда срок моей работы у вас подойдет к концу, – отшутилась Джанин.

В зале зазвучала медленная музыка. Малколм поставил бокал на пол и обратился к дочери:

– Леди, разрешите пригласить вас на танец.

Фиби застенчиво посмотрела на него из-под длинных красивых ресниц, слегка кивнула и поднялась. Малколм взял ее за руку, она поставила ноги, обутые в мягкие тапочки, на его лакированные ботинки, и они стали танцевать. Джанин не могла нарадоваться, глядя на эту картину. Фиби с обожанием смотрела на отца. Она то и дело соскальзывала с его ботинок и смущенно хихикала.

Когда музыка затихла, девочка сделала изящный реверанс. Затем бросилась к отцу и овила его шею руками.

– Папочка, я тебя страшно люблю! Спасибо тебе!

Когда она вернулась к прерванной трапезе, Малколм спросил Джанин: