Символ любви - Страница 11

К оглавлению

– Как вам показалась моя семья?

– Она напомнила мне мою. Это очень странно, потому что я полагала…

Малколм искоса поглядел на нее и понял, что она хочет, но не решается высказать свое мнение.

– И что же вы полагали?

– Не знаю, имею ли я право высказывать такие вещи.

– Но я хочу услышать ваше мнение, – настаивал Малколм. – Прошу вас, скажите. Обещаю, что не стану придираться к словам.

– А как же ваши едкие замечания вроде недавнего «интересный слог»?

– Вы мне не доверяете?

– Вообще-то, не очень.

Он посмотрел ей прямо в глаза и торжественно произнес:

– Я, Малколм Ульрих Дориан Алан Корнби Макензи из рода Макензи, клянусь кровью своих предков, что не буду придираться к вашим словам! И если я солгу, то пусть гнев великого Тараниса обрушится на меня молнией и низвергнет в Вечную тьму!

– Ого! – Джанин была слегка ошарашена. – У вас очень длинное имя, сэр Макензи, – только и смогла выговорить она.

– Теперь вы мне доверяете?

– Вполне. – Она помолчала. – Я просто хотела сказать, что, получив приглашение вашего брата, действительно немного испугалась, потому что думала, что богатые люди… ведут себя несколько не так, как остальные. Я боялась, что они окажутся…

– Снобами?

– Заметьте, не я это сказала, – осторожно произнесла Джанин. – Но, к счастью, мои опасения оказались напрасными, В вашей семье все любят и уважают друг друга. Даже когда вы с Уолтером поддразниваете друг друга, видно, что это всего лишь игра, а в действительности вы испытываете самые настоящие братские чувства.

Вне всякого сомнения, он испытывал гордость за свою семью.

– Материальное положение должно влиять только на внешние факторы. Но не должно сказываться на отношении человека к окружающим.

– Вы правы. Все старались сделать так, чтобы я чувствовала себя как можно свободнее в новой обстановке. Даже Мэрианн вела себя как обыкновенный подросток. Ей хочется быть в центре внимания, она ищет новых ощущений… Хотя от американских подростков она отличается тем, что держит язык за зубами, когда ее об этом просят.

– Это потому что по древнему шотландскому обычаю в противном случае ее могли лишить языка раскаленным мечом.

Джанин с испугом посмотрела на Малколма.

– Вы ведь шутите?

– Шучу.

– Рада слышать, – улыбнулась она. – Но, если серьезно, Мэрианн прекрасно относится к Фиби.

– Да, а Фиби просто обожает мою младшую сестренку.

– Вам повезло, что она занималась с ней, когда очередная няня сбегала.

– Да, наверное, – машинально ответил Малколм, не отреагировав на едкое замечание, так как о чем-то явно задумался. – Но Мэрианн слишком своенравна и упряма. – Прямо как мать Фиби, подумал он, но вслух этого не произнес.

– Это пройдет с возрастом, – успокоила его Джанин.

– Надеюсь. Но она имеет на Фиби большое влияние. Дочь во всем подражает своей «взрослой» подруге.

– Вы ревнуете?

– Может быть. – Малколм улыбнулся. – Но в любом случае хорошо, что вы разбираетесь в детской психологии и точно знаете, как надо вести себя с ребенком.

– Да, уж я-то буду подавать ей пример только хорошего поведения, – снова съязвила Джанин.

– По крайней мере, вы прямой и честный человек, насколько я могу судить.

– Ну, столовое серебро я красть не буду, не беспокойтесь.

– А я и не беспокоюсь, – спокойно ответил Малколм. – Если хотите знать, ваше прошлое тщательным образом проверили.

– Как интересно!

– Как и прошлое каждого, кого принимают на работу в замок. Тетя Элизабет сказала, что вполне удовлетворена тем, что узнала о вас.

– А что она еще сказала?

– Что вы отлично мне подойдете… то есть отлично подойдете на роль няни.

– Приму к сведению. – Только тут Малколм заметил, что они уже давно вышли из галереи, прошли по коридору и остановились у двери спальни Джанин. – Извините меня, но я пойду спать. День выдался тяжелый. Завтра я приступаю к своим новым обязанностям. Спокойной ночи, Малколм.

Джанин открыла дверь и через секунду исчезла за ней. Может, я сказал что-то не так? – подумал Малколм. Нет, не может быть. Он говорил только правду, как делал всегда. Правдивость для него была бесценным качеством.

Неожиданная ночная беседа заставила его пожалеть, что он распланировал деловые поездки на несколько недель вперед. Но, с другой стороны, Малколм был рад, что за его дочерью будет смотреть эта удивительная женщина.

Некоторое время он смотрел на закрывшуюся дверь. Ему было легко и приятно в обществе Джанин, и, когда она ушла, он почувствовал себя необычайно одиноким. С чего бы? Этого чувства раньше он никогда не испытывал. А может, просто не замечал его?

Джанин убрала со стола грязную посуду и загрузила ее в посудомоечную машину. И тут ей неожиданно пришло в голову, что она живет в Хоршбурге уже два месяца. Как же быстро летит время! Наверное, оттого, что ей очень нравится здесь работать.

Почти все время Малколм находился вне дома. Он постоянно был в деловых разъездах, лишь изредка проводя с семьей день или два. Джанин знала, что компания «Макензи инк.» – одно из крупнейших шотландских нефтяных предприятий и требует постоянного внимания Малколма. Однако она не предполагала, что он уедет так быстро. Малколм даже не провел в замке и нескольких дней, дабы убедиться, что его дочь ладит с новой няней. Но, с другой стороны, это можно было воспринимать как знак полного доверия к ней.

Правда, Малколм звонил Фиби каждый вечер, а потом Джанин давала полный отчет за день. И хотя их разговоры велись в нейтральном ключе, она каждый вечер с нетерпением ждала его звонка. Мягкий и в то же время мужественный голос Малколма волновал ее, хотя она и не хотела в этом себе признаваться. Она млела от его спокойных, уверенных интонаций. Чувствовала, как через нее словно проходит электрический разряд, когда он со своим легким северным акцентом произносит ее имя…